Марк Арно - Чемодан из Гонконга [ Межавт. сборник]
Оно было не очень большим и выглядело так, будто кто-то пролил немного кетчупа или горчицы и пытался вытереть, но уже после того, как они затекли в щель между сиденьем и спинкой. Я наклонился и исследовал пятно вблизи. Оно высохло и слегка крошилось. Цвет был бурый. Я понюхал — оно ничем особо не пахло.
Забрав сумку, я вернулся в дом. Гретхен с Джорджем все еще были заняты. Я решительно направлялся к ванной комнате, когда Гретхен заговорила.
— Пит, выключи кофе, а?
Пришлось пробраться между кроватью и ванной и выдернуть шнур плитки из розетки. Я шел обратно, когда Джордж обратил ко мне свою довольную одноглазую физиономию. Мимоходом я похлопал его по плечу. Он был славным парнем. На нем все еще был тот дурацкий котелок.
Я занес сумку в душевую. Бонни стояла там, завернувшись по пояс в банное полотенце.
— Вот здорово, спасибо, — сказала она.
— Не стоит благодарности.
Она подала мне полотенце и повернулась спиной. Я начал ее вытирать. На полпути вниз по спине я овладел собой, нежно развернул ее, вручил ей полотенце и вытер руки. Она посмотрела на меня так, словно я дал ей пощечину.
— Ну, мистер Шофилд, что я сделала?
— Ничего, милая. Извини, если я был груб. Теперь одевайся как большая девочка, а я подожду снаружи, и мы можем поговорить о том, как кровь попала на заднее сиденье твоего «ягуара».
Она кивнула.
— Конечно. Хорошо.
Я вышел наружу и сел на просевший порог. Я сидел там меньше минуты, когда сетчатая дверь отворилась и появилась Бонни. На ней было легкое летнее платье, не застегнутое на спине. Кроме бюстгальтера, другой одежды под платьем не было. В одной руке она несла трусики, в другой — носки и туфли.
— Что вы говорили, мистер Шофилд, насчет крови?
Наконец-то мне удалось заставить ее быть серьезной и вполне внимательной.
Глава 5
Она поставила туфли и сунула ноги в трусики. Она все время смотрела на меня и чуть при этом не упала. Я поддержал ее за руку, пока она натягивала трусики на свои роскошные золотистые бедра. Она повернулась спиной, и я застегнул ее платье. Затем она села на порожек, чтобы одеть носки и туфли.
— На заднем сиденье твоей машины, — сказал я, — кровь.
— Моей машины?
— Бонни, постарайся сосредоточиться! Что ты делала вчера?
— Весь вчерашний день?
— С того момента, как вышла из дома.
— О-о! Ну, я поехала на пляж. Приехала туда около девяти.
— Не одиноко ли на пляже в девять утра?
— Мне это нравится. Кроме того, всегда можно найти место для стоянки, понимаете?
— Хорошо, продолжай.
— Я просто была на пляже, а потом приехала Гретхен…
— В какое время?
— Дайте вспомнить, это было после обеда…
— Хорошо, что вы делали дальше?
— Мы просто дурачились на пляже.
— До конца дня?
— Примерно до шести.
— И твоя машина все это время стояла на том же месте?
— Думаю, да. Она была там, когда мы решили уехать.
— Ладно. Ты уехала с пляжа в шесть часов. Миссис Уайли уехала вместе с тобой?
— Да. Мы всегда уезжаем вместе, но по утрам она не всегда может приезжать так рано.
— Почему? У нее есть работа или что-нибудь еще?
— Ну, она домохозяйка вообще-то!
— О, конечно, я забыл. Джордж когда-нибудь ездит на пляж с вами?
— Нет, Джордж не выносит солнца.
Я вспомнил черные стены и фрески.
— Возвращаясь к теме, — сказал я, — куда вы пошли после пляжа?
— Ну, мы приехали сюда, приняли душ и оделись. Потом мы поехали в ресторан «Спортсмен лодж». Поужинать.
— Ты, Гретхен и Джордж?
— Нет, только Гретхен и я. Джордж не терпит рестораны.
— Джордж так и живет в ванне?
— Большую часть времени — да.
— Ты поехала на «ягуаре» в «Спортсмен лодж»?
— Нет, мы поехали на машине Гретхен. «Тандерберд».
— «Ягуар» остался здесь?
— Да.
— Сколько вы отсутствовали?
— Ну, мы вернулись около часа ночи.
— Тебя не было, получается, как минимум пять часов.
— Я думаю, так.
— «Ягуар» был закрыт?
— Нет… Я никогда его не закрываю.
— Понимаю. Итак, любой мог прийти и воспользоваться твоей машиной без всяких проблем.
— Наверное. Но никто никогда так не делал.
— До прошлой ночи.
Она ничего не сказала. Она выглядела унылой, словно уже не могла переваривать вопросы.
— А Джордж? — спросил я. — Он мог воспользоваться машиной?
— О, только не Джордж! Он…
— Не говори мне, что он терпеть не мажет машины, — сказал я.
— Нет! Он любит машины. Но не дорогие. Он даже не поедет в моей машине или в машине Гретхен.
— Хорошо, если Джордж был здесь весь вечер и если кто-то пришел и уехал на «ягуаре», Джордж бы это заметил, не так ли?
— Наверное.
— Но когда вы вернулись из ресторана, он ведь ничего об этом не сказал?
— Нет. Но Джордж…
— Не говори мне, что Джордж не любит разговаривать.
— Это правда.
— Что-нибудь необычное произошло, пока вы были в ресторане? Например, телефонные звонки, что-нибудь в этом роде.
Она задумалась.
— Звонили Гретхен.
— Она сказала тебе, кто звонил?
— Нет.
— Она долго отсутствовала?
— Довольно долго.
— Но ты не знаешь, кто звонил?
— Нет, не знаю.
Позади нас вновь раздались звуки гитары. Сетка-дверь распахнулась, и вышла Гретхен, протягивая нам кофе в двух пластмассовых чашках. Она надела другое бикини и привела волосы в порядок. Сойдя вниз, на сухую, хилую траву, прошлась вокруг. Когда мы допили, она собрала пустые чашки и унесла их в дом.
Я услышал, как она сказала твердо:
— Нет, Джордж.
И минуту спустя:
— Иди, Джордж, покури еще.
— Ты балуешься этим? — спросил я Бонни.
— Нет, — покачала она головой.
— Но тебя не волнует, если это делает Джордж?
— Нет. Я стараюсь заниматься своими делами, мистер Шофилд.
Очень умно. К сожалению, я еще не закончил с вопросами.
— Ты случайно не знаешь двух мексиканцев, — спросил я, — у которых есть старый грузовик? Один из них такой толстый, а другой помоложе, со шрамом на лице?
— Я знаю многих мексиканцев, — сказала она.
— Таких, как Эль Лобо?
Она посмотрела на меня, на другую сторону улицы и, наконец, на свои туфли. Мы пришли к финишу.
— Я не хочу говорить об Эль Лобо.
Ладно, что есть, то есть, и я решил не давить на нее пока, так как это сумасшедшее дело мне начало надоедать. Все, что я хотел, это вернуться к Кэрол и подать в отставку. И поехать домой к Дженни. Я встал, потянулся и вытряхнул песок из волос.
— Мы не будем говорить сейчас об этом, — сказал я. — Что ты скажешь, если мы поедем к Кэрол, хорошо поужинаем и ляжем пораньше спать?
— Этого я тоже не хочу, — сказала она.
— Бонни…
Но урок закончился. Беззаботное, ребяческое поведение было только частью ее натуры. У девчонки были свои понятия и достаточно характера, чтобы поступать соответственно.
— Хорошо, я просто скажу Кэрол, что у тебя все в порядке, — предложил я.
— Хорошо, — кивнула она. — Давайте.
Гретхен подошла к дверям и выглянула наружу.
— Спасибо за кофе, — сказал я.
Она сделала знак рукой, ладошкой ко мне, означающий — не стоит благодарности. Я пошел к машине и завел мотор. Когда я выруливал на дорогу, направляясь к шоссе, Гретхен спустилась вниз, и они с Бонни подошли к «ягуару». Они открыли дверцы и заглянули внутрь, но, похоже, не собирались куда-либо ехать.
Я надеялся, что они никуда не поедут, пока я смогу навести где можно справки. Та семейно-счастливая домашняя сцена, которую я наблюдал — и в которой участвовал, — была обманом. В действительности, вокруг меня было горячо, как на жертвенном костре.
Во-первых, где-то тряслось в кузове мексиканского грузовика тело Эль Лобо, о котором я еще не сообщил в полицию. Чем дольше я тянул, тем затруднительнее это могло оказаться. Наступит момент, когда не будет смысла вообще извещать полицию; но все будет зависеть от того, куда должно деваться тело. Если они заберут его в Мексику, все может стать проще — по мою сторону границы. По другую сторону — кто знает?
Во-вторых, Бонни Данди влипла во что-то серьезное, а она была моей подзащитной, и она только что посоветовала мне не лезть в их дела. Я был бы не против не лезть, но тогда как я объясню все Кэрол Данди, моей клиентке?
В-третьих, Дженни Шофилд, моя жена, сидела у Мамаши Фразелини.
На шоссе я нашел придорожную телефонную будку в полутора кварталах от дороги в каньон, которая шла мимо дома Уайли. Я вошел в будку и набрал, насколько помнил, номер Мамашиного заведения. Он оказался неправильным, и пришлось покопаться в книге. Я набрал снова, и Мама ответила.
— Привет, Мама, — сказал я, — это Пит…
